Они стали появляться каждую ночь. Приходили, приподнимая завесу сна. Они явно хотели что-то сказать или позвать куда-то. И постоянно что-то шептали. Но она не понимала.

     Было очередное хмурое утро. Она читала от нечего делать, сидя на подоконнике и изредка поглядывая на редких прохожих из окна. Gylfie почувствовала на себе чей-то взгляд, выглянула в окно, но никого не заметила. Странно, ведь в таких случаях обычно шестое чувство ее не подводило. Вдруг под самыми окнами появился ее знакомый - сосед, он как будто возник из воздуха, из этих маленьких частиц, что летают в это время года по всему городу. Она открыла окно и высунулась наружу.

 - Ты чего дома торчишь?

 - Так я... Это... Читаю книгу. Да и погулять не с кем, - с надеждой в голосе произнесла Gylfie. А заодно попытавшись вспомнить, как же его зовут. Но не успела она додумать мысль, как кто-то позвал его.

 - Ну я побежал. Попозже еще увидимся, обещаю! - Выкрикнул он, подмигивая, развернулся и убежал, растворяясь в воздухе так же, как и появился.

     В эту ночь одна из таинственных эфемерно-золотистых фигур потускнела еще сильнее. Стала почти невидимой.

     Прошло много дней, когда Gylfie снова увидела своего соседа. Она вспомнила, что его звали Тальви. Он был совершенно такой же, как и всегда - улыбчивым, веселым и жизнерадостным. Ничто не изменилось в его поведении. Gylfie догнала его и отвела за угол дома. Вопрос, который она хотела задать ему, даже ей самой казался таким дурацким, что она еще несколько минут стояла, не решаясь это сделать.

 - Ну, что хотела-то? Давай говори, а то я спешу.

 - Я видела! Как ты... это... ну... Тебя тогда кто-то позвал... И ты исчез! Растворился в воздухе!

     Она остановилась, не зная как продолжить, что сказать дальше. Gylfie ожидала, что Тальви засмеется, а потом начнет шутить над ней. Но он, на удивление, даже не улыбнулся. Быстро глянул в глаза, развернулся и ушел.

     Он скрылся, опять растворился в темном переулке. Gylfie искала его глазами, но так и не увидела.

     Когда эфемерный дух влюбляется, у него остается боль. Боль, которую он должен терпеть одну ночь. Ему нельзя любить. Можно только терпеть боль. Но утром снова нужно быть счастливым. И он был счастлив. Только как-то сильно болели обожженные ладони.

     Ночным призракам видимо надоело намекать. И в одной из эфемерных фигур Gylfie явно увидела Тальви.

     "Так вот оно что! Обожженные ладони значит? - подумала Gylfie, вскочив с кровати, - Сегодня мы это и проверим!"

     По ее взгляду все было понятно - пока не добьется своего, не отстанет. Глаза, ярче обычного, взъерошенные темные волосы, целеустремленный шаг.

 - Покажи мне свои руки! Вытяни их вперед ладонями вверх!

     Он встряхнул головой, будто просыпаясь и спросил:

 - С чего бы мне это делать?

     Зеленые глаза усмехались над ней.

 - Я знаю кто ты!

 - Да не уж то? Ну на, смотри!

     Он сунул ладони чуть ли ей не в лицо. Не было никаких ожогов.

     Тальви нахально усмехался над ней. Ему было смешно наблюдать за озадаченной девушкой, которая явно не ожидала такого поворота событий. Она думала, что сейчас как возьмет, и разоблачит это странное и непонятное существо. А он нагло сидит и хихикает над ней. Неправильно. Непорядок. Люди такие наивные. И такие смешные. Вот как их можно не любить?

     Пусть она и не знала, что это Тальви все подстроил - и сны ей посылал, а потом еще и приходил... Но это было только на руку. У Gylfie на запястье был знак Духа. А значит...

     Пока никого вокруг не было, он порылся в сумке и вытащил зеркало. Солнце светило очень ярко, хотя еще и по-зимнему.

 - Вот, возьми. Наши знаки, без ведома, можно увидеть только с его помощью, - он протянул руки. - Пусти на них солнечного зайчика.

     Gylfie удивленно посмотрела на него, но решила послушаться. И увидела... Кожа на его руках потускнела, стала почти прозрачной, грубой и сухой, и появились какие-то рубцы.

 - Ну все, хватит! Больно жжется!

     Она в непонимании смотрела на его руки. Они стали какими и были. Может, ей показалось...

 - Нет, не показалось. Просто отраженный свет дает такой результат. Все думают, что противоположность света - тьма. Это не так. Противоположен живому свету, только отраженный. Именно так он и действует на нас.

     Из вредности он улыбнулся и подмигнул вконец растерявшейся девушке.

 - Понимаешь? Вот и умничка. Теперь дай-ка и мне побаловаться - дай мне свою руку.

     Gylfie отстранилась.

 - Зачем это?

 - Что ж вы все боитесь... Давай, давай! Больно не будет, обещаю!

     Она протянула руку. Тальви поймал луч солнца и направил на нее. Там появилась странная фигура, похожая на звезду.

 - Так я и знал! Знак Духа. Неработающий. Ты из наших!

     Gylfie побледнела и Тальви поспешил добавить:

 - Если конечно захочешь. И когда будешь готова. Маленькая еще, рано тебе...

 - Вообще-то мы ровесники, - обиженно воскликнула Gylfie.

     Тальви давно так не смеялся. Люди и вправду такие наивные. Это же надо так упорно видеть только одну - внешнюю сторону вещей.

     Потом, он достал блокнот и начал в нем что-то писать и рисовать какие-то странные орнаменты и знаки, понятные только ему. Когда больше половины блокнота было исписано, и ему, по-видимому, это надоело, он его отложил и Gylfie, заглядывавшая ему через плечо, попросила почитать.

 - А ты не боишься? - подмигнул он.

 - А чего бояться?

 - Силы Духов.

 - Нет, не боюсь.

 - Ну тогда смотри, - и подвинул ей блокнот.

     А она утонула.

 - Ты что, потерял дорогого человека? - осторожно спросила Gylfie, дочитывая до записей последних событий.

 - Да, она тяжело заболела, а потом умерла, - голос его даже не дрогнул. Он даже улыбнулся, вопреки всем законам логики.

 - Но ты же... Такой... Такой счастливый...

 - А что, лучше пусть гибнут Фениксы? - он посмотрел на нее и вновь засмеялся. Она была похожа на щенка, которому вроде кинули мячик, но его нигде и нет. - Не переживай. И это ты тоже сама поймешь. Нам дано только одно право - на счастье. Но вот, счастья самого и не дано. Делайте сами, так сказать...

 - Но стихи же несчастливые, - Gylfie покосилась на блокнот, гадая, кто же ее обманывает.

 - Здесь, как со светом - живым и отраженным. То, что пишешь на бумаге, как бы обезболивается. Дело в том, что это как бы ненастоящая проблема, а лишь выдумка. Ну, в общем... Это все сложно объяснить. Переживешь хоть один раз, сама поймешь.

     Gylfie неуверенно кивнула. Она, конечно же, не поняла ни слова. Тальви не сомневался в этом. Беззаботно махнув рукой, он потянулся за сумкой, чтобы убрать блокнот. Дело близилось к вечеру...

     Мы рождены любить. Мы позволяем убивать себя с улыбкой на лице. Потому что, когда перестает биться одно сердце, начинает биться другое. У нас много сердец. Они сменяют друг друга одно за другим. Одно печально, у них общая память.